А незнакомец был нашим рассказчиком. Он мог слагать самые
удивительные басни. Приключения, тайны и комедии были его
каждодневными беседами. Он мог часами продержать всю нашу семью
зачарованной каждый вечер. Если я хотел узнать о политике, истории
или науке, он уже знал об этом.

Он знал о прошлом и, казалось, понимал настоящее. Картинки, которые
он рисовал, были такими натуральными, что я часто смеялся или плакал
во время просмотра. Он был как будто другом для всей семьи. Он взял
папу, Юсуфа и меня на нашу первую важнейшую игру в бейсбольной лиге.
Он всегда подталкивал нас смотреть фильмы и даже организовал
встречи, чтобы познакомить нас с несколькими знаменитостями.

Незнакомец был несмолкающим говоруном. Папа, казалось, не возражал,
но мама иногда тихо вставала, пока остальные были увлечены одной из
его историй о дальних странах, и уходила в другую комнату, читать
Коран.

Мне интересно сейчас, молилась ли она когда-нибудь, чтобы незнакомец
покинул нас. Видите ли, мой папа управлял в нашем доме с помощью
определенных моральных устоев. Но этот незнакомец никогда не
чувствовал себя обязанным почитать их. Непристойности, к примеру,
были запрещены в нашем доме - нам, нашим знакомым и взрослым. Наш
давний посиделец, однако, время от времени, употреблял нецензурные
слова, которые обжигали мой слух и приводили в смущение моего папу.
Насколько мне известно, незнакомец никогда не ощущал себя скованным.

Мой отец был ярым противником спиртного, который не допускал
алкоголя в нашей семье даже для приготовления блюд. Но незнакомец
полагал, что мы нуждаемся в самоосвобождении и просвещал нам другие
жизненные пути. Он часто предлагал нам пиво и другие алкогольные
напитки. Сигареты он преподносил как аппетитные, сигары -
мужественные, а трубки - изысканные. Он вольно болтал о сексе
(возможно даже слишком вольно). Его комментарии были порой
вульгарными, порой неприличными, и в общем, смущающими.

Теперь я знаю, что мои ранние представления о связях между мужчиной
и женщиной были под влиянием этого незнакомца.

Вы спросите, как его зовут? Мы звали его телевизором.

--------------------------------------------------------------------------------